Идея разумности и цѣлесообразности двойной этической – а въ предѣльномъ развитіи этого аргумента и юридической – бухгалтеріи по отношенію къ представителямъ привилегированныхъ группъ, напримѣръ въ видѣ смягченія стандартовъ убѣдительности въ ихъ изобличеніи (“вѣрить жертвѣ”, что чисто эпистемологически, конечно, порочный кругъ) или ужесточенія санкцій за ихъ поступки, обоснованная асимметріей въ исходныхъ условіяхъ и отсутствіемъ равновесія по умолчанію въ осмысленіи и разрешеніи конфликтовъ между гегемономъ и угнетенными, здорово теряетъ, съ чисто практической точки зрѣнія, въ обаяніи при масштабированіи съ индивидуальныхъ и микрогрупповыхъ решеній на общество въ цѣломъ и его фундаментальные институты по отдѣльности.
Вотъ почѣму: weighted, по аналогіи съ монеткой, правосудіе – не только юридическое, но, скажемъ, и репутаціонное – играетъ въ конечномъ счете на руку только гегемону: на то онъ и гегемонъ, что въ состояніи удерживать статусъ-кво репрессіями (police-State) либо культивированіемъ ложнаго сознанія черезъ образовательные институты, манипуляціи человѣческими рисурсами, медіа и прочее (magician State). У угнетенныхъ же группъ этотъ фокусъ проходитъ только посредствомъ превращенія въ служебное меньшинство при реальномъ гегемонѣ либо субгегемонѣ, бичъ, примѣняемый противъ его враговъ, – и опирается исключительно на власть послѣдняго, а не на собственную эмансипацію, которая ему совершенно невыгодна.
Это довольно замѣтно на примѣрѣ другой, однако смежной области: штатовская – прежде всего гуманитарная и медицинская – профессура годами бодро размѣниваетъ на снисходительныя поощренія властей въ видѣ, скажемъ, защиты отъ посягательствъ орковъ на свой общественный авторитетъ – въ награду за сервильность, то есть развитіе, воспроизводство и трансляцію партійнаго дискурса, – вполнѣ матеріальные вѣщи типа доходовъ и соціальныхъ гарантій. Іоанъ Куліану мечталъ стать штатовскимъ профессоромъ и купить красную спортивную машину – и это не было пустой фантазіей, отнюдь: этотъ румынскій эмигрантъ стремительно приближался къ ея воплощенію, и на вполнѣ меритократическихъ основаніяхъ, чсх. Сейчасъ звучитъ довольно забавно.
Такимъ образомъ, устоявшіяся (и тѣмъ болѣе зафиксированныя въ законахъ) практики, отклоняющіяся отъ самой формальной и сколь возможно прозрачной справедливости, обернутся противъ угнетенныхъ группъ, какъ только гегемонъ того пожелаетъ, и девальвація несовмѣстимыхъ съ ней цѣнностей самымъ удобнымъ для того образомъ упроститъ и легитимизируетъ этотъ процессъ.