Мнѣ кажется полезнымъ переключеніе съ вопроса: “А не конспирологическое ли это объясненіе, дружище?”, – на вопросъ: “Достаточно ли это объясненіе нюансировано, mon ami?”.
Манихейскія конструкціи, неявныя предпосылки, будто политическіе акторы могутъ быть вполнѣ монолитны, пренебреженіе деталями и, главное, аберраціями въ пользу схемъ, не говоря о безобразіяхъ наподобіе virtue signalling, подмѣны опытовъ мышленія соціальными жестами въ духѣ “на чей счетъ вы закусили ноготь, сеньоръ?”, лозунговъ подъ видомъ формулъ, криковъ души подъ видомъ аналитики, увы, въ приблизительно равной, по моему ощущенію, степени характерны и для конспирологій, и для ихъ дебанкинга, и для теорій, не разоблачающихъ ни заговорщиковъ, ни разоблачителей заговорщиковъ.
Хотѣлось бы сдѣлать ползучее избеганіе этого вздора своимъ эпистемологическимъ пріоритетомъ.
Ежели необходимо найти мѣсто идеализаціи и опредѣленности, то я, пожалуй, выберу физическое благополучіе согражданъ независимо отъ ихъ соціальной страты и идеологической аффиліаціи.