Куча мала (2)

By pinocchio Last updated:
  1. As is evident from its meaning and context, Blanchot’s definition recapitulates a central premise of Artaud’s, i.e. that cruelty, rather than being a resource at the disposal of the perpetrator, is an external force to which he/she is subordinated. Blanchot’s formulation seems like a neater, more resolute version of Artaud’s, as if enabled by the latter’s preparative groundwork. While Artaud’s propositions are tentative and circuitous, Blanchot creates an exact mirroring of form and content; the statement “cruelty is nothing but a negation of the self” is itself a negative construction. But just as Artaud’s phrase “le bourreau supplicateur lui-même” [my emphasis], implicitly testifies to an alternative model of cruelty (one which would emphasize the victim’s subordination and not the perpetrator’s) Blanchot’s negation also hints at the process of revision which produced it: to say that something is “nothing but” a particular quality is an audacious kind of rhetorical flourish, paradoxically acknowledging, while dramatically crossing out, prior conceptualizations of the phenomenon it describes.
  2. У них под глазами круги еще чернее, чем у того попутчика колдуна, — совсем дыры в бездну. Разговаривать с ними было забавно, они хохотали со всего, что я им говорил. Спросил их, откуда они. Ответили «отсюда и оттуда». Половину из того, что они говорили, я не понимал — они говорили с сильным акцентом [наверное, из Бангладеша], жевали, заливались смехом. Нужно было переспрашивать. Еще мешал птичий щебет сверху — сплошная журчащая сетка, наброшенная на все пространство. Один, тот, что с нелепо торчащими кусками бороды на лице, сказал, что хочет познакомить меня с их друзьями. Друзья живут прямо здесь, они тоже «отсюда и оттуда». Невидимые друзья?
  3. [13] Love rarely lasts when it is revealed.
    [14] An easy attainment makes love contemptible; a difficult one makes it more dear.
    [15] Every lover turns pale in the presence of his beloved.
  4. Я могу предложить простой тест на полезность психотехнологий для программирования: уменьшение времени освоения какого-нибудь функционального языка программирования (например, тот же Хаскел). Ежели станет понятно, что выполнение каких-то психопрактик существенно влияет на время подстройки думалки на какую-то очередную программисткую парадигму (акторское программирование тоже подойдет, или объект-ориентированное в стиле Смоллток, а не Ява, или переход к какой-либо экзотике типа Factor),то это и будет переход от “цирковых психотехник” (повышающих шансы на выступления в цирке — акробатика, капоэйра, силовые упражнения, задержки дыхания) на “интеллектуальные психотехники” (которые дают шанс вместо книги рекордов Гиннеса попасть в энциклопедию — за какие-то умственные достижения).
  5. Случается, что людей, умерших в одиночестве, находят не спустя три месяца, как в случае с Еленой Андреевой, а значительно позже. И далеко не всегда речь идет о пожилых.
  6. Ithkuil is an experimental constructed language created by American linguist John Quijada. It is designed to express deeper levels of human cognition briefly yet overtly and clearly, particularly with regard to human categorization. It is a cross between an a priori philosophical and a logical language. It tries to minimize the ambiguities and semantic vagueness found in natural human languages. Ithkuil is notable for its grammatical complexity and extensive phoneme inventory, the latter being simplified in the final version of the language. The name “Ithkuil” is an anglicized form of Iţkuîl, which in the original form roughly means “hypothetical representation of a language”. Quijada states he did not create Ithkuil to be auxiliary or used in everyday conversations. He wanted the language to be used for more elaborate and profound fields where more insightful thoughts are expected, such as philosophy, arts, science and politics.
  7. Весь “бум” вокруг железномарганцевых конкреций был вызван дезинформацией CIA с целью, чтобы по-секрету поднять затонувшую советскую подлодку. Последующее не потребовало никаких организованных усилий. Авторитетные мнения специалистов. Тысячи статей. Убедительные экономические анализы. Передовицы. Героические рассказы о подводном будущем.
    К удивлению CIA, на их выдумку повелось огромное количество людей, включая десятки правительств. Эксперты предсказывали неминуемое иcчезновение никеля и последующий развал цивилизации, который можно предупредить добычею конкреций. Обеспокоенная общественность взывала о недостаточном развитии глубоководной разработки ископаемых. Пресса рисовала умопомрачительные инвестиционные перспективы. Десятки компаний лоббировали конгресс с целью немедленного субсидирования пылесосообразных и спрутоподобных машин.
  8. Как то весной, выйдя из дома, я увидела небольшой ручеек, протекавший в сторону монгольской школы, она стояла как раз рядом. Ручеек протекал через школьную спортивную площадку и терялся между одноэтажными строениями. Но вчера никакого дождя не было и вообще в той стороне никогда не было ручьев. Подойдя поближе и посмотрев внимательнее, я ахнула. Это были огромные жуки, которые ползли с такой плотностью, что издали напоминали небольшой ручей. Спины у жуков блестели на солнце и действовали они как загипнотизированные. Перли напролом с севера на юг, в сторону пустыни Гоби. Забыла сказать, Улан- Батор это уже полупустыня. И потрескавшаяся земля и камни – это все пейзаж полупустыни. Вообщем, перейти через этот ручей я тогда не смогла. Нужно было наступить на этих сумасшедших жуков, которые шли куда-то в пустыню, то ли под действием инстинкта размножения, то ли еще под каким-то миграционным воздействием. Но наступить и раздавить эти блестящие на солнце спины мне было не под силу.
  9. Эта радиостанция ведет свои странные передачи на коротких волнах с 1982 года. Кому предназначено это жужжание и зачитывание в эфире на русском языке бессмысленных цифр и слов?
  10. Эпизод из книги Макина – французского писателя, выросшего в России. Книга автобиографическая, он пишет о своем детстве где-то в степном российском захолустье, с бабушкой-француженкой, которая и воспитала в нем любовь к Франции. Первое его воспоминание – серебряные нити, напоминающие паутину, сияющие на солнце; поскольку вряд ли можно их соотнести с чем-то реальным, он думал, что это “родовая память”, символическое обозначение дивной французской речи, что-то подобное. К концу книги герой выясняет, что “бабушка” ему не родственница, она просто усыновила его, т.к. его родители сидели в местном лагере, где и он родился и провел первые годы жизни – а серебряные нити были на самом деле новенькой, сияющей на солнце, не успевшей еще заржаветь колючей проволокой.
  11. Political agents invested with transient authority by multi-party democratic systems have an overwhelming (and demonstrably irresistible) incentive to plunder society with the greatest possible rapidity and comprehensiveness. Anything they neglect to steal – or ‘leave on the table’ – is likely to be inherited by political successors who are not only unconnected, but actually opposed, and who can therefore be expected to utilize all available resources to the detriment of their foes. Whatever is left behind becomes a weapon in your enemy’s hand. Best, then, to destroy what cannot be stolen. From the perspective of a democratic politician, any type of social good that is neither directly appropriable nor attributable to (their own) partisan policy is sheer waste, and counts for nothing, whilst even the most grievous social misfortune – so long as it can be assigned to a prior administration or postponed until a subsequent one – figures in rational calculations as an obvious blessing. The long-range techno-economic improvements and associated accumulation of cultural capital that constituted social progress in its old (Whig) sense are in nobody’s political interest. Once democracy flourishes, they face the immediate threat of extinction.
  12. А дальше то, обо что я всегда спотыкаюсь, пересказывая всю херню. Я помню время до обеда – были какие-то упражнения на то, чтобы говорить друг другу правду, оценивать друг друга и говорить это в лицо. Я помню обед – в нашей группе из 5 человек была Марьяна, журналистка с музыкального телеканала, красивая взрослая девица. Она сказала, что ее бесит тренинг, что ей ничего не дают эти упражнения – а обращение тренера унизительно. Я помню внезапное раздражение после ее слов – как она смеет так говорить, демотивировать остальных? Я удивилась этим мыслям и этому раздражению. Потом из зала заорали, что перерыв закончен, и я, дожевывая булку, поплелась садиться. Что было дальше – Я НЕ ПОМНЮ. Я НЕ ПОМНЮ. Мне очень страшно до сих пор, но я не помню.
  13. Ministers wait hours for an audience with Vladimir Putin, CEOs sit nervously for months hoping for a summons to see him, and even Donald Trump was stood up during a 2013 visit to Moscow and told Putin was too busy to see him.
    There was no such problem for a group of 11 Eton schoolboys, however, who flew to Moscow and were met by the Russian president in the Kremlin last week, stopping to take a group photo inside the seat of Russian power with their best “massive banter” poses.
  14. Фрейд собрал картины, нарисованные душевнобольными людьми, в частности тягчайшими формами шизофрении, среди них была одна абсолютно на 1 взгляд нормальная картина. Называется “Масленица”. Она вроде обычная, но вот когда пытаешься представить себя внутри – понимаешь ну нереально. Более того, она много лет висела в холе гостиницы “украина”. Никто и не подозревал что написал ее человек болевший тяжелым заболеванием. Названия болезни не помню, но заключалась она в том что человек не видел вокруг НИЧЕГО кроме своих фантазий. Насколько нам было сказано там есть вещь которая 100% показывает, что автор картины- больной. Но это не какая-то мелочь.
    Препод, рассказавший эту историю, сказал, что за 15 лет только один студент догадался, и если вы не догадаетесь, то я вам никогда не скажу и подсказок не дам.